Речь В. Д. Спасовича в защиту Дюзинга по делу Дмитриевой и Каструбо-Карицкого
Адвокат Урусов А. И.
Все законодательства Европы, все лучшие криминалисты не допускают такого деления преступления, какое делает наше Уложение. В настоящем случае обвинение построено главным образом на оговоре Дмитриевой. Оговор этот представляется на первый раз сильным, но, тем не менее, безусловно, верить ему нельзя уже потому, что душа человека все-таки потемки. Посмотрим на те обстоятельства, при которых оговор этот сделан был Дмитриевой. В тюрьму к ней приехал судебный следователь и сказал, что дело о краже кончено, что она одна только уличается во всем, что ее указания на других лиц оказываются совершенно напрасными, и только после такого сообщения следователя она заявила о втором своем преступлении. Дмитриева, как вы видите, женщина увлекающаяся, страстная, ничего не умеющая делать наполовину. Раздраженная раз против того, кого она считала виновником своих несчастий, она прямо повела войну против него, войну страшную, в которой были употреблены всевозможные средства, одно другого изобретательнее уже по самому характеру страстности, лежащему на ее оговоре, нельзя придавать ему большого значения. Прямая цель ее оговора обвинить того, кого она считает главною причиной своих несчастий. К этому прибавилось еще одно обстоятельство, еще более запутывающее это дело. Предварительное следствие началось два года тому назад, и потому в памяти участвующих лиц действительные события смешались с теми, о которых они услышали в первый раз у следователя. Вот почему подсудимые так часто ссылались на свои прежние показания. Дюзинг отрицает оговор Дмитриевой, и хотя прокурор и ссылается на противоположные показания Дмитриевой, данные на предварительном следствии и внесенные им в обвинительный акт, но тем не менее, нельзя согласиться с тем, чтобы обвинительный акт мог иметь на суде такое значение, какое придает ему прокурор — значение доказательства. Ни практика, ни судебные уставы не дозволяют делать ссылки на обвинительный акт в смысле доказательства.
Интересы подсудимых Сапожкова и Дюзинга в значительной степени между собою солидарны; верить им также нельзя, верить следует только истории дела, которая открывается оговором Дмитриевой. Но для того чтобы сделать правильную оценку этого оговора, нужно проследить всю жизнь Дмитриевой. Первый факт, на который обращу ваше внимание, это именно образ жизни Дмитриевой до 1867 года. Вера Павловна принадлежит к знатному и зажиточному роду.
