Речь по делу Авдеевой
Адвокат Спасович В. Д.
Господа присяжные заседатели!
Если есть дело, которое могло бы прямо идти на суд без судебных прений, прямо после судебного следствия, так это именно настоящее. Фразы, слова не в состоянии ничего ни прибавить, ни убавить к тому сильному впечатлению, которое оставил на вас самый факт, голый, дикий, вопиющий. В центре столицы, в двух главах от гауптвахты на Сенной, устраивается разбойничий притон, свивает себе гнездо шайка злодеев, распределяющих между собой работу; одни из них заманивают, другие сидят в засаде, ожидая добычи, и, наконец, совершается дело кровавое, над стариком, который, забыв стыд и достоинство своих седых волос, дал завлечь себя в эту нечистую берлогу. Совершается дело крови — как по мановению одного человека — говорит обвинительная власть; неизвестно, по чьему велению, — говорит товарищ мой по защите. Из этих двух предположений, я должен откровенно сказать, что не могу не стать на сторону первого. Конечно, есть приличия, которые должна соблюдать защита, но есть и истина, которая имеет также свои права. Мне кажется, что из всего судебного следствия, из рассказов тех лиц, которые участвовали в преступлении и передали все мельчайшие подробности, вы не могли не убедиться, что главным деятелем был один Максим Иванов, который руководил предприятием. Преступники как будто бы поторопились совместить в одном злодеянии всевозможные признаки, из которых и одного достаточно, чтобы по смыслу закона сделать смертоубийство из простого особенным, квалифицированным. Тут есть и истязания, тут есть и отравление, и задушение, и битье утюгами. Наконец, к довершению впечатления оказывается, что из всех этих людей, только двое совершеннолетние, остальные — молодежь. Дело, повторяю, страшное. Я и не буду пытаться ослабить то впечатление, которое оно производит; оно и есть общее дело всех соучастников, значит — и моей клиентки. Но это общее деяние ложится не на всех с одинаковой тяжестью, и в особенности те из них, участие которых было второстепенное, имеют право, чтобы их судили по степени этого участия. Вместе с тем всем защитникам, кроме защитника Максима Иванова, открывается поле, не весьма широкое, сказать что-нибудь в пользу своих клиентов для смягчения наказания. Я должен сказать, что это поле, эта возможность добиваться смягчения участи особенно малы, особенно ничтожны для меня, как защитника Авдеевой. Возьмите только обвинительный акт и оговоры других подсудимых: если бы вы слышали только этот обвинительный акт и эти оговоры, не видев и не слышав самой Авдеевой, то вы должны бы придти к заключению, что из всех лиц, которые участвовали в этом злодеянии, самое главное после Максимова лицо и есть Александра Авдеева.
