Речь по делу Нотовича
Продолжая полемику дальше, газета ставит вопрос:
«Правы были мы или нет, сравнивая С. — Петербургско-Тульский банк с Саратовским? На этот вопрос вполне категорический ответ дает само опровержение правления С. — Петербургско-Тульского банка (напечатанное в предыдущем номере газеты, из которого тут же приводится выдержка). Само правление признает,— продолжает статья,— что, несмотря на отчеты и балансы, свидетельствовавшие о полном благополучии и процветании банка, невзирая на ежегодные выдачи дивиденда, действительное положение банка в 1882 году было очень близко к «ликвидации» и «к сопряженному с нею полнейшему разорению акционеров». Точно так же сознается правление, что убытки, понесенные банком от раздачи мнимых дивидендов, до сих пор еще не покрыты вполне».
Прошу обратить внимание на то, что сейчас цитированные строки имеют в виду С. — Петербургско-Тульский банк, как за время до 1882 года, так и после этого года и что к наличному составу правления, вступившему в 1882 году, положение банка, доведенного до близости к ликвидации, и относимо быть не может, а могут принять на себя обвинители лишь ту часть заметки, где говорится о непокрытии убытков вполне! Следовательно, только упрек в этом непокрытии могут принять на себя наличные члены и председатель правления. Вот по поводу этого-то непокрытия убытков, происшедших от прежде выданных чрезмерных ссуд, и следует непосредственно то место статьи, которое принимается за клевету со стороны Нотовича.
«Ясно, следовательно, что мы были правы, говоря, что Саратовский банк судился за неудачу, за крах, за то, что он не успел развить свои операции и при помощи их покрыть прошлые грехи и уголовные материалы».
Теперь я прошу вас воздать честь газете, дать прочитанному и инкриминируемому месту статьи ее истинный смысл и только этим истинным, входившим в намерение автора и правильно им выраженным смыслом ограничить обязанность его ответа за напечатанные слова. Дело идет, очевидно, не о всей полноте преступлений и злонамеренностей, приписываемых Саратовскому банку, а единственно лишь о непокрытии убытков от чрезмерных ссуд. Только в объеме этого нарушения устава и для его осуществления употребляются те средства, которые перечисляются затем: фальшивые отчеты, дутые цифры, выдачи небывалых дивидендов и искусственно составленные общие собрания. В этом объеме и в этом строго вытекающем из содержания статьи смысле мы и принимаем ответ за приведенное место статьи и приведем наши доказательства истинности напечатанного.
Самая статья, продолжаясь, выясняет личный взгляд автора на то, что против банковских злоупотреблений употребление карательных средств не представляется спасительным средством. Таким средством может быть только более внимательный надзор за действиями правлений, тщательное посещение общих собраний, ревизия и гласность дела акционерных предприятий.
В этой части статьи находится одно место, которое оказалось возможным выкроить так, что и из него фраза вышла, как фраза клеветнического содержания, и в таком виде вошла в частную жалобу и в приговор суда. Вот это место в его полноте.
