Речь по делу Люторических крестьян

Адвокат Плевако Ф. Н.

Вы знаете, что Фишер здесь сознался, что многие догово­ры, а в том числе и долг по заемным письмам, хотя были написаны на его имя, но были долгами самому владельцу. Он сознался, что его заемные письма на 5200 рублей и долг Бобринского в 5600 руб­лей, об отработке которого натурой составлен договор в 1878 году, — одно и то же.

В 1878 году составлен договор. Долг в 5200 рублей уже фигу­рирует в цифре 6600 рублей и раскладывается на шесть лет работ. Значит, в это время крестьяне, подписавшиеся здесь в получении денег, а на самом деле их не получившие, вступили в новый до­говор, взамен прежнего долга. Это сделал и Фишер. Значит, заем­ные письма были уплачены путем novatio obligationus замены од­ного долга другим.

Вдруг вздумалось Фишеру,— и он оплаченные заемные пись­ма предъявил ко взысканию. По ним едут взыскивать. Не мужик, а всякий юрист завопил бы, что его грабят, совершают преступ­ление. А если его к тому же и на суд не вызывали, он подумает, что здесь мистификация, повторение рогожской истории со старо­верческой кассой.

Фишер ссылается, что последующий договор уничтожен. Но благоволите прочесть, когда он уничтожен. Сомнительно, чтобы с уничтожением без оговорки восстановлялась сила им погашенных обязательств, а еще менее доказано, чтобы крестьяне знали об уни­чтожении этого условия, а потому понятно, что они роптали и вол­новались, видя, что с них берут не должное.

Сомнительность долга и его более чем сомнительная нрав­ственная подкладка — ясны.

Посмотрите теперь, что же действительно сделали крестьяне деревни Люторич в борьбе с неправдой.

Первый день преступления — 22 апреля.

Сходу объявлено о взыскании. Сход говорит, что долга нет и потому к описи допускать не следует. Никакого сопротивления не сделано. Пристав уехал по заявлению Фишера. Тут, очевидно, пре­ступления нет.

Частное лицо, получившее повестку о неправильном взыска­нии, имеет право думать само собой о незаконности иска и со­ображать, нельзя ли опротестовать опись.

Деревенская община — юридическое лицо. Она думает на сход­ке, и, по условиям юридического лица, она иначе не может думать, как вслух и речами. Сильные голоса того и другого на сходке — это рельефные мысли думающей юридической личности; здесь пользо­вание своим правом, здесь нет преступления.