Речь В. Д. Спасовича в защиту Дюзинга по делу Дмитриевой и Каструбо-Карицкого

Адвокат Урусов А. И.

Вспомните объяснение эксперта о зон­де и зеркале. Употребление последнего не представляет никакого вреда и до беременности, и после ее. Что же касается до зонда, то этот инструмент употребляется при лечении всех женских болез­ней для распознавания неровностей и для гигиенических целей. Но употребление зонда во время беременности может быть опасно, сказал эксперт. Беременность Дмитриевой была констатирована гораздо позднее письма, в котором упоминается о зонде, уже по­сле того, как Сапожков приехал в Рязань и был созван консилиум; следовательно, нет никакого основания видеть что-либо подозри­тельное в просьбе Дюзинга приезжать с маточным зеркалом и ма­точным зондом. Дюзинг не пишет ни слова, для какой надобности он просит привезти эти инструменты, и есть только указание на то, что они нужны для исследования болезней Дмитриевой.

Обвинение указывало на то, что слова «маточный зонд» в письме были зачеркнуты Сапожковым. Но я не вижу в этом об­стоятельстве ничего такого, что набрасывало бы тень на обоих вра­чей. Я прошу вас вспомнить, что оба врача были посажены в тюрь­му и что от них отбирались весьма строгие показания. В подобный момент действительно можно запутаться: Сапожков не захотел истребить этого письма, думая заручиться в нем средством для оправдания; но так как Дмитриева уже объяснила, что выкидыш был произведен посредством прокола зондом, то ему в то же время не захотелось оставить в письме такое слово, которое может наве­сти сомнение на его участие в этом преступлении. Но кто из нас, если бы узнал, что началось уголовное следствие над близким нам человеком, не только не зачеркнул бы подобную фразу, но не истре­бил бы даже все письма, говорящие о нашей близости к этому че­ловеку, дабы таким образом избавить себя от неприятности быть запутанным в чужое дело?

Относительно знакомства Сапожкова с Дмитриевой допускаю, что в первое свидание их шел разговор  о  разных  разностях, не идущих к делу. Между прочим Дмитриева намекнула о своем на­мерении произвести выкидыш. Сапожков начал ее лечить; но когда ей понадобился острый зонд, он отказался ехать за ним в Москву, и затем последовал консилиум,   происходивший, по всей вероятности, 26 октября, и после которого ей стали давать различные плодогонные средства: янтарные капли, спорынью, луши. Но прежде чем разбирать годность этих средств для предположенной цели, надобно вникнуть в положение доктора, когда его призывает больная и обращается к нему с подобным предложением.