Речь по делу Булах

Адвокат Плевако Ф. Н.

Ее положению угрожает ворчливость няньки, — она отдаляет от нее питомку; ей опасно возможное в будущем родственное сбли­жение бабушки с подрастающей внучкой, — она взаимно возбуж­дает их друг против друга. Нетребовательной девушке она внушает мысли, благодаря которым та заявляет и, при посредстве опекунши Оболенской, достигает перемены помещения, отдельного хозяйства и будто бы необходимой для девушки самостоятельности.

Но и этого мало. Московская жизнь даже и в лучшей обстановке делается не удовлетворяющей девочку, — она уезжает в Ржев.

Кому же нужно было бежать из Москвы? Булах или Мазу­риной?

Я утверждаю, что это нужно было Булах.

Вот мои аргументы.

Из всех углов России избирается Ржев, город, с которым у Мазуриной не было никакой связи. У Булах — наоборот: там ее свойственники, ее сын; туда посылала она советные письма, при­глашая помочь побегу. Для Мазуриной, полной любви и желания посещать святыни веры, Москва могла быть сменена Питером, Кие­вом, но не Ржевом. Ни исторической святыней, ни широтой жизни общественной Ржев не выдается среди городов России.

Бежала ли туда Мазурина, ища свободы, удобств жизни?

Нет! Ни та обстановка, в которой нашли ее в 1881 году, ни та, в которой она жила в 60-х годах — не лучше, а хуже позднейшей московской обстановки.

А свобода? Да когда же в Москве стесняли так девушку, как стесняли ее в Ржеве! Возьмите всю совокупность свидетельских показаний — и останется в итоге, что видеться с Мазуриной было не легко, писать ей — значило терять даром время.

Увезти туда Мазурину, уговорить ее там поселиться был пря­мой расчет для Булах: этим расчетом связь с Москвой разрыва­лась, уничтожалась возможность потерять место по домашним соображениям мазуринской родни.

Следует взять во внимание и то, что богатство и возраст де­вушки делали ее в начале 60-х годов предметом искательств для брачного союза. Найдется муж, увезет жену и вытеснит из сердца привязанность к гувернантке.