Речь по делу братьев Скитских
Адвокат Карабчевский Н. П.
Но ведь этот упрощенный способ передвижения хорош для какого-нибудь другого дела, но не для убийства, которое все же желательно сохранить в тайне. Я не говорю уже о расчете времени, которое, однако же, должно быть принято во внимание. Алиби Степана Скитского, то есть нахождение его в городе вплоть до начала третьего часа и провождение притом времени при отличном настроении духа, в самых невинных занятиях, абсолютно доказано. Старушке Мартыновой, ее прислуге и Дарагану, не говоря уже о ряде свидетелей его предыдущего времяпровождения, вы не имеете ни малейшего основания не доверять. Степан Скитский сослался на них в самый момент ареста, и все они подтвердили, что видели его именно 14 июля. Но этого мало: у нас еще имеется драгоценный свидетель, потому что это свидетель обвинения, — Лопатецкий. Он положительно удостоверяет, что, возвращаясь со службы 14 июля не ранее двух с половиной часов, он Петра Скитского видел в городе на площади у ипподрома, и тот ему поклонился. Был ли пьян Скитский, он не заметил.
Итак, не ранее двух с половиной часов братья Скитские могли пуститься бежать по спуску, на поляну Бородаевой и далее. По личному осмотру и своему опыту мы знаем, что от ипподрома до мостика, по пути, указанному Бородаевой, при самом быстром ходе нельзя положить менее пятидесяти минут. Мы измеряли время только от поляны Бородаевой, и это взяло у нас сорок минут. Допустим, что гонимые злобой и жаждой мести Скитские бы перегнали нас. Все же вместо пятидесяти минут им понадобилось бы тридцать пять минут. И скорость имеет свои пределы. Между тем около трех часов Комаров уже проходил мостик, в пять минут четвертого он, наверняка, был бы уже у себя дома. Получается, таким образом, возможность совершения убийства эфемерная, призрачная, если хотите математическая, но не жизненная и доказательная. Положите же еще только пять-десять минут (не сплошь же две с половиной версты бежали Скитские), и прокурор вынужден был бы попросту отказаться от обвинения.
Но обвинение утверждено двумя подпорками, которые держат его над пропастью. Их считают железными и несокрушимыми. Это все те же показания Бородаевой и пастуха Ткаченко, которые вводят нас в соблазн, как бы наглядно пунктируя путь убийц.
Здесь высказывалось недоверие к показаниям двух свидетельниц — Поповой и Кривошеевой, видевших Скитских 14 июля по пути в монастырский лес, единственно на том основании, что свидетельницы эти появились уже в разгаре процесса, после первого оправдания Скитских. Но если так, еще менее оснований верить свидетельнице Бородаевой, так как она-то уж явно всплыла в качестве мутной накипи на той полосе общественного течения, которая жаждала обвинения Скитских после их первого оправдания.