Речь по делу братьев Скитских

Адвокат Карабчевский Н. П.

Крысь посмотрел ему вслед несколько минут, видит, секретарь бодро зашагал уже по мостику. Крысь повернулся и пошел своей дорогой в город. Именно, ожидая условной встречи, Комаров мог поопаситься и намеренно задержать Крыся: все-таки живой человек неподалеку!

Самое убийство должно было его застигнуть, когда он уже успокоился, оставил всякую мысль об опасности. Всего вероятнее, что он даже присел и был уже во всяком случае не на ходу, так как никаких серьезных следов борьбы на теле его не имеется. Револьвер его остался спокойно лежать в кармане пиджака; его у него не вы­били и не вырвали. Очевидно, ему разом зажали рот и придушили, чтобы он не успел и пикнуть. Но сделать это возможно только тогда, когда жертва в более или менее удобном и спокойном поло­жении относительно нападающих. К этой формуле подойдут выво­ды обоих профессоров судебной медицины — и Патенко и Оболонcкого. Рот зажать нужно было во всяком случае, чтобы жертва не кричала, и насилие, произведенное тем, что на него навалились с такой силой, что сломали два ребра, могло вызвать нервный «шок» и паралич сердца, как непосредственную причину смерти. Признаки обоих этих факторов устанавливаются, по словам экспертов, объ­ективными данными осмотра и вскрытия трупа. Веревка намотана была уже, очевидно, после этого или для пущей верности задушения или для отвода глаз, в виде якобы эмблемы не случайной распра­вы. Во всяком случае профессора-эксперты наглядно нас убедили в том, что веревка не послужила для удавления, ибо странгуляционная от нее полоса оказалась не прижизненного происхождения.

Если такова возможная картина преступления, если убийство не могло совершиться иначе, как путем приманки в засаду Комаро­ва, если все нам говорит, что рядом с преднамеренной рассчитанностью была и несомненная чистота выполнения его, этим самым опровергается обвинение, направленное против Скитских, потому что мы знаем, что при подобных условиях самая физическая невоз­можность совершения ими преступления представляется вполне доказанной.

Останавливаясь на показаниях Бородаевой и Ткаченко, как на достоверных этапных пунктах, пройденных убийцами-Скитскими, обвинение увлекается лишь видимой легкостью выполнения ими за­дачи и за этой графической несложностью начертания пути преступ­ников забывает всю сложность бытовых жизненных условий, их окружавших. Конечно, чего же проще: на виду у всех бегом взбежа­ли на гору на потеху Бородаевой и Ващенко, пустились во всю прыть затем прямо открытой возвышенной поляной наперерез Ко­марову, на виду его самого бегом спускались по голому нагорью к мостику, встретились с ним лоб в лоб на дороге, лишь только он успел перешагнуть мостик, убили и затем, час спустя, засветло, по открытой поляне, параллельно проезжей дороге, пошли себе купаться на Ворсклу.