Речь по делу Сарры Модебадзе
Адвокат Александров П. А.
Показания свидетелей, на которые опираются, опровергаются множеством крещеных же евреев, называющих обвинение в употреблении христианской крови клеветой и наглой выдумкой. К числу последних принадлежат лица, занимавшие по принятии святого крещения высокие посты в иерархии римско-католической церкви, и люди с высоким научным образованием. Это говорю не я; это говорит профессор Хвольсон; это говорит в своей рецензии на книгу Лютостанского русский протоиерей Протопопов, который, конечно, не может быть заподозрен в угодливости еврейству. На какие же, однако, литературные и ученые авторитеты опирается в своем обвинении Лютостанский? Монах Неофит, Серафимович и его воспроизводитель Цикульский, унтер-офицер Савицкий, Федоров, крещеный еврей Грудинский, Мошка из Медзержинца, работница Настасья, солдатка Терентьева, Максимова. Вот, кажется, все его авторитеты. Относительно монаха Неофита трудно решить, говорит Хвольсон, был ли он в самом деле крещеный раввин или назвался крещеным раввином и монахом для того, чтобы придать более веса своему произведению. Серафимович находился в сумасшедшем доме, составил басню о своем чудесном исцелении и, найдя себе, благодаря этой басне, гостеприимный уголок в стенах монастырской обители, написал сочинение против евреев, ссылаясь на Талмуд, столь мало ему известный, по удостоверению Хвольсона, что он дает его трактатам вымышленные заглавия и цитирует параграфы, тогда как Талмуд вовсе не делится на параграфы. С беззастенчивой развязностью Серафимович уверяет, что одни литовские евреи употребляют ежегодно 120 штофов крови и что он сам, будучи еще раввином, заколол одно христианское дитя ударом в бок, откуда вытекла осьмушка крови, белой, как молоко. Если с этими 120 штофами ежегодной надобности крови сопоставить показание одной свидетельницы по саратовскому делу, говорившей, что за бутылку крови было прислано евреям шесть миллионов из Волынской губернии, вы поймете, во сколько должно обходиться литовским евреям удовлетворение одной из их религиозных потребностей. Говорить ли о других авторитетах Лютостанского? Вот его собственная аттестация о них. Федоров уличен был в неправильных показаниях, когда вздумал пускаться в подробные объяснения. Многие из показаний Грудинского оказались неправильными. В этих же видах, есть основание полагать, не было принято властями и предложение Савицкого, который брался обнаружить все относительно употребления евреями крови. Максимова, аттестует ее Лютостанский, была безнравственная женщина, верная слуга за деньги и вино; Терентьева — сомнительной репутации, готовая на все, как и Максимова, за те же деньги и водку. Не много прибавляют к этим авторитетам и разные свидетельские заявления тех принявших христианство евреев, которые меняли свою религию не вследствие искреннего убеждения в правоте христианства, а ради избавления от предстоявшего наказания, тех или других выгод или просто потому, что им все едино было оставаться негодяями и бездельниками как в еврействе, так и в христианстве, в которых ровно ничего не потеряло еврейство и не приобрело христианство.
