Речь по делу Гулак-Артемовской
Адвокат Жуковский В. И.
При этом надо принять в соображение, что Артемовская была тяжко больна в течение всего апреля месяца, как я доказал это ее памятной книжкой. Если допустить, что Пастухов по доверчивости и распущенности своей был в состоянии проиграть такую сумму «в дурачки» Артемовской на первых же порах знакомства, то не следует упускать из виду, что он был уже предупрежден об Артемовской Полевым, который передал ему об ужине со взаимным подпаиванием. В мае месяце Артемовская едет за границу. По возвращении ее в Петербург близкие отношения между нею и Пастуховым закрепляются. В декабре же 1875 года празднуются в Москве именины Пастухова. Брат его дружески относится к Артемовской, советует порешить со сватовством, несмотря на то, что Полевой боится запачкать перчатки в ее обществе; в январе месяце продолжаются те же отношения в Петербурге, и вместе с тем к апрелю Пастухов проиграл уже 170 тысяч рублей в «дурачки». Всю эту несообразность пытаются подтвердить записной книжкой Пастухова. Не говоря уже о том, что счеты на этой книжке сводятся совершенно произвольно потерпевшим и обвинением, как я это указал при предъявлении вам книжки на судебном следствии, что в книжке этой масса расходов без обозначения их предметов и потом для выбора статей на проигрыш в «дурачки» широкое поле предположениям, — по странной логике в счет «дурачков» ставятся расходы без обозначения предметов и не принимаются те, которые прямо отнесены к проигрышу в карты. Быть может, таинственный шифр книжки имеет особенное свойство, и отметки «проиграл в карты» обозначают что-нибудь совсем другое, но прокурор, по-видимому, вполне обладает ключом к шифру. Там, где расход обозначен буквой «к», прокурор говорит: это значит — «Людмиле за то же». Прокурор честно поступает, не останавливаясь на половине дороги, хотя несколько фамильярно относится к подсудимой. Все равно, грязью в подсудимую уже брошено и, какой бы результат дела ни был, быть может, кто-нибудь издаст книгу «Об игре в дурачки и червонной даме», с эпиграфом: «Играй, да не отыгрывайся, а главное, имей деньги в кармане, когда садишься играть в карты». В политических процессах ключ ко всевозможным шифрам давно уже открыт, а по поводу настоящего дела прокурор открыл ключ и к шифру интимному, домашнему.
Вторым позорящим обстоятельством, весьма мрачно очерченным, представляются векселя Логинова и несчастный старик, его отец, которого эксплуатируют. Я знаю, как это делается в банкротствах. Приходят друзья несостоятельного, на них составляются векселя для участия в общих собраниях конкурса, и вопрос о свойстве банкротства решается в пользу несостоятельного. В конкурсе ничего нет и получить нечего. Я так и понимал участие Артемовской, Зыбиной и Митропольской. Оказывается, что Артемовская скупила векселя по совету Хаймовича, который указывал на эту покупку, как на выгодную аферу. Куда девались деньги — не известно; когда пришел Кейкуатов, то векселя были взяты назад. Зыбина объяснила, что у них в Сибири нередко пишутся доверенности на имя жен, при открытии или арендовании прииска. Официальное участие женщины в делах действительно нередко встречается в таком смысле. Муж наживает дом не совсем чистым образом и записывает его на имя жены. Смысл всей этой истории с векселями Логинова — смешная, неудачная афера, доверчивость к дурному совету, неразборчивость к окружающей сфере. Я не вижу ничего тут мрачного, а главное, не вижу, какое отношение имеет эта история к настоящему делу, к подлогу в векселях Пастухова.