Речь по делу Булах

Адвокат Плевако Ф. Н.

Во имя положения, мной поддерживаемого, я прошу вас из раз­ных периодов совместной жизни Булах и Мазуриной удержать пока имеющее несомненное значение, — то, что вы сейчас услышите. Я постараюсь зато вашему вниманию дать материалы, не заимство­ванные из спорных источников; я возьму только такие обстоятель­ства, которые не отвергают обе стороны или которые, как очевид­ные истины, не вызывали даже и попытки сомнения.

В московской жизни деятелей нашего процесса запомните черты, рисующие раннюю молодость Мазуриной.

Ребенок рано лишился отца и, живя с матерью, конечно, сохра­нил в себе впечатления, оставленные ему ею.

Мать ее была женщина веры, любви и отречения. Богатая вдо­ва, имевшая возможность окружать себя благами мира, она уходит в монастырь, отрекается от богатства, как от греха и, в тиши келий молитвой и милостыней наполняет жизнь.

Девочка впитала в себя взгляды матери: на всю жизнь оста­лось в ее душе неуничтожимое, перешедшее из мысли в ощущение, связанное с ее натурой, мнение, что богатство — тягость, долг богу, который мы должны отдать через руки нищих. Дитя, когда оно было уже круглой сиротой и когда неравенство состояний явля­лось ей лишь в образе ее с ее богатой родней, а с другой стороны, в образе бедной и нуждающейся прислуги, любило утешать последнюю словами: «Когда вырасту и буду хозяйкой, я не стану держать вас так, — я дам вам много, много»...

Ребенок сохранил и другую черту материнскую — нелюбовь к блеску и роскоши. Сама она без ропота переносит те неудобства, которые впервые испытала у бабушки.

Но все это отходит на второй план при воспоминании об одной черте детства: у ребенка было любящее сердце, то сердце, которое самой природой награждается способностью нести радость и счастье тем, к кому оно стремится, а с другой стороны, — до поры до вре­мени ограничивается в выборе предмета любви. Детское сердце еще не знает ни той любви, которая вспыхивает с летами, сверстниками страстей, ни той, которой болеют за все человечество. Детское сердце способно любить и довольствоваться любовью к тому, кто дал ему жизнь и питал его.

Но, рано потерявшая отца и мать, круглая сирота тщетно но­сила эту свежую силу в сердце: ее не к кому было применить и не­кому было отдать.