Речь по делу Левицкого и других
Адвокат Хартулари К. Ф.
Представьте же себе изумление и ужас Шебалиной, когда, за три или четыре дня до произведенного в квартире ее обыска, желая объяснить соседке Гальяновой род занятий Янушевича, она показала ей один из оставленных у нее Янушевичем билетов ссудной казны, передавши при этом и все подробности производимой Янушевичем операции, когда затем Гальянова рассказала, что за это ссылают в Сибирь! Испуганная Шебалина, по приходе Янушевича, на коленях умоляла бросить свои преступные занятия и не губить себя, но покойный Янушевич обратил ее опасения в шутку и, посмеявшись над напрасным испугом, успокоил уверениями, что Гальянова сказала неправду.
Ознакомивши вас, таким образом, с личностью подсудимой Шебалиной и набросавши картину ее отношений к Янушевичу, считаю затем необходимым указать вам на доказательства справедливости всего мною сказанного и посему прошу вас припомнить как показание Янушевича, прочитанное вчера при производстве судебного расследования, так равно и показание подсудимого Левицкого. Во всех показаниях Янушевича мы встречаем одно и то же заявление, что хотя он и занимался подделкою билетов ссудной казны на квартире Шебалиной, но всякий раз, когда приходил к ней с этой целью, то старался или удалить ее из дома под разными предлогами, или же объяснял, что занятия его не заключают в себе ничего противозаконного, чему подсудимая и верила. Далее, каждое из этих показаний оканчивается одной и той же мольбой, обращенной, разумеется, через следственную власть к вам, о том, чтобы не привлекать Шебалину, как ни в чем не повинную, к ответственности перед законом.
Будете ли вы, господа присяжные заседатели, после всего слышанного вами глухи и бесчувственны к загробному слову человека, покончившего уже свои расчеты с этим светом, а равно и к показанию лица, который полным чистосердечным раскаянием должен был заслужить ваше доверие? Думаю, что нет. Я твердо убежден, что вы разделяете мое мнение о незнании Шебалиной преступного значения занятий Янушевича, а также согласитесь со мною, что правосудие имеет дело не с развитым преступником или хладнокровным зрителем преступления.
И действительно, подсудимая только тогда поняла и постигла всю опасность, которая угрожает Янушевичу, когда 14 октября 1865 г. в квартиру ее явилась полиция для производства обыска. И потому, как женщина, горячо его любившая и преданная ему всецело, вспомнив то наказание, которое, по словам Гальяновой, ожидало Янушевича, она пожелала разделить его участь, и, зная, что этой цели может достигнуть только обвинением себя в участии, поспешила заявить, что не только видела и понимала совершаемое Янушевичем преступление, но и сама принимала в нем непосредственное участие, выскабливая и закрашивая билеты и что число подделанных таким образом билетов в промежуток времени знакомства ее с Янушевичем, с мая по октябрь 1865 года, доходило до 50.