Речь Ф. Н. Плевако в защиту Каструбо-Карицкого по делу Дмитриевой и Каструбо-Карицкого

Адвокат Урусов А. И.

Оговор, его сила, связь Карицкого и острож­ное свидание я рассмотрю позднее, где будет оцениваться совокуп­ность улик против Карицкого. Стабников, свидетель Сапожкова, не нравятся обвинителю. Он показал много благоприятного Карицкому. В связи с его показанием обнаружились и записки Дмит­риевой к Кассель. Показание его точно, подробно. Показание его подтвердила и Кассель. Как быть? Его заподазривают. Чтобы его сбить, прокурор и защитник Дмитриевой просят у суда (и полу­чают просимое) вызова целой массы свидетелей. Гонцы от суда в полчаса собирают свидетелей, и показание Стабникова не роз­нится с ними, не теряет цены. Слова Стабникова заносят в прото­кол, не скрывая намерения преследовать его за какое-то преступ­ление, заключающееся в его показании. Но факт, что Кассель ему говорила о том, что прокол сделан врачом Битным, что Кас­сель показывала ему записки Дмитриевой, остался неопровергнутым. Из слов Кассель, из слов жены Стабникова, вызванной в сви­детельницы из числа публики, сидевшей в зале, опять-таки проис­хождение записок еще более подтвердилось. Стабникова, правда, иногда разноречива с мужем. Но возможно ли помнить все мелочи жизни, особенно когда не знаете, что помнить их надобно для ка­кого-либо дела? Подозревать же сходство показаний и этих сви­детелей в связи с темными предположениями о влиянии неуместно. Свидетели эти взяты по просьбе защитника Дмитриевой, солидар­ного с прокурором в обвинении Карицкого, взяты вдруг... Не вся же Рязань закуплена Карицким? Стабников даже и вызван не Карицким. Явление его на суд зависело от Сапожкова. Неужели, если бы здесь было подтасованное показание, Карицкий не вы­звал бы его на суд? >

Обвинительная власть, кроме разбора показаний свидетелей и оценки улик, ставит и те вопросы, которые необходимо иметь в виду при всяком преступлении, — вопросы о побуждении к преступлению. Для Дмитриевой они несомненны, хотя на них и нет указания у обвинителя. Беременность ей важна по отношению к му­жу и по отношению к отцу и к кругу знакомых. Нет этих побуж­дений для Карицкого. Его отношения, если они были настолько секретны, что и теперь о них никто открыто не свидетельствует, ему не были опасны. Его лета и опытность, его средства, его право давать билеты на проезд — все это могло ему, если бы нужно было скрыть беременность, указать другой безопасный путь ис­хода. Прокурор видит побуждение к выкидышу в денежном инте­ресе Карицкого — получить от отца Дмитриевой наследство. Но богатство отца Дмитриевой сомнительно, и связь преступления с выгодами от наследства слишком отдалена.