Речь по делу Давида и Николая Чхотуа и др. (Тифлисское дело)

Адвокат Спасович В. Д.

Главная разница та, что при травматических кровоподтеках грани­цы подтека точнее и резче обозначены, между тем как трупные пятна более расплывчаты, а в данном случае подтеки описаны, как обширные, рыхлые, сплошные на черепе и как неопределенные островки на ребрах. Я думаю, что если не останавливаться только на некоторых кровоподтеках, а взять все описанные в visum repertum в связи с полнейшим отсутствием всяких ссадин, ран, царапин и подкожных подтеков, то легко убедиться, что почтенные эксперты просто-напросто смешали гипостозы с экхимозами. Кро­воподтеков оказалось пропасть на голове, кругом черепа, в мышцах ребер, на бедрах, спине, правой лопатке, пояснице, боках, обеих го­ленях, у колен; все эти кровоподтеки на всех частях туловища и голове признаны прижизненными. Для объяснения, как могли они произойти без окрашивания кожи, так как труп был чист и без внешних знаков, каковы ссадины и прочее, Главацкий должен был прибегнуть к предположению мягкой подстилки между кожей и бьющим предметом, вследствие чего кровь изливается не под ко­жицу, но в мышцы. Но в таком случае были истязания. Н. Андре­евская была избита с головы до пяток, с такими утонченными вар­варскими приемами, которые не соответствуют ни короткому време­ни между ее исчезновением и обнаружением исчезновения, ни ме­сту и обстоятельствам, которые внушали осторожность, ни цели, которую могла полагать даже корысть или мщение. Зачем было надо колотить по плечам, и по бокам, да по голове через какую-нибудь подушку? Многочисленность кровоподтеков доводит пред­положение об их прижизненности до абсурда. Ясно, что мало-маль­ски рассудительная критика должна была обнаружить, что призна­ки утопления Н. Андреевской весьма вероятны и, напротив, приз­наки травматических излияний крови, следовательно, прижизнен­ных насилий, весьма сомнительны. Что предстояло суду? Либо по­верить экспертам на слово, как авторитету, либо усомниться в том, толкуют ли они согласно с обстоятельствами дела, известными и суду по протоколу? Отрицают ли пену, когда она есть, отрицают ли плытие трупа, как, например, Блюмберг, когда труп найден плыв­шим. Раз усомнившись, суд столь же мало может видоизменять, кодифицировать суждения экспертов, как приговор присяжных. Суд не может совладать с большой посылкой, вещателями которой эксперты являются, он может поверить оракулу и тогда принять це­ликом его изречение; либо потерять веру в авторитет, и тогда отнес­тись к экспертам, как к недостоверному источнику. А затем что?.. Затем либо надо самый вопрос признать нерешенным, то есть сказать: может быть, удавлена, а может быть, утонула, и оправдать прямо и просто подсудимых по общему правилу криминалистики, что всякое сомнение должно быть истолковано в пользу подсудимых; либо — назначить новую и настоящую экспертизу.