Речь Ф. Н. Плевако в защиту Каструбо-Карицкого по делу Дмитриевой и Каструбо-Карицкого

Адвокат Урусов А. И.

На две части делится оговор Дмитриевой. Одна часть относится к краже, другая — к выкидышу. Ни одной из передач денег Карицким Дмитриевой, кроме нее, никто не мог за­свидетельствовать. Никому, кроме Соколова, она даже слова не сказала о том, пока не случилось судебное следствие. Хотя и уве­ряет она, что ездила с ним в Москву вместе, но ездившая с ней Гурковская не видела Карицкого ни на станции в Рязани, ни в по­езде, ни в Москве, ни при проводах обратно в Рязань. Дмитриева всю дорогу о Карицком не говорила Гурковской. А тогда ей нече­го было скрывать Карицкого, ибо еще ничего подозрительного не было. По словам ее, она ездила с Карицким менять билеты, но не­удачно: у Юнкера не приняли их, сказали, что билеты «предъяв­лены», у Марецкого тоже. Тогда их отобрал у нее Карицкий. Но тут опять несообразность. Карицкий не входит в контору Юнкера, значит, боится попасться. Тогда зачем же ему, узнавши от Дмит­риевой, что билеты уже предъявлены, ехать к Марецкому и риско­вать быть арестованным. Оговор имеет целью доказать, что биле­ты получены и отданы обратно Карицкому. Но у Карицкого и до этого, и после этого следствие не обнаружило перемены в финан­совом положении; наоборот, у Дмитриевой мы видим те признаки, которыми обыкновенно сопровождается значительное имуществен­ное приобретение. Незадолго до размена, может быть тотчас за похищением, она распускает слух о выигрыше ею 25 тысяч, потом 8 тысяч. Оба слуха здесь были подтверждены Докудовской и Радугиным. Оба оказались вымыслами. После размена у Дмитриевой появляются экстраординарные расходы: в тот день, когда она, по ее словам, неудачно побывала в двух конторах, а неизвестная дама в третьей конторе, у Лури, разменяла билеты Галича, Дмитриева покупает для отца тарантас, а для себя разную мебель. По приез­де в Рязань Дмитриева, до того времени платившая по 12 рублей в месяц Гурковской, увеличивает плату за квартиру больше чем вдвое и, кроме того, затрачивает 500 рублей на поправку дома Гурковской.

О ряжской поездке, которую, по оговору Дмитриевой, сдела­ла она также по поручению Карицкого, сказано ею также много невероятного. Карицкий велит ей разменять только два билета, а дает ей четыре. Зачем же давать четыре, если два не нужно ме­нять? Во время ряжской поездки она теряет купоны от билетов на станции. Купоны также из похищенных. Но станция не меняль­ная лавка, невероятно, чтобы там стали справляться о том, кому выданы потерянные купоны, и Дмитриева, при размене билетов назвавшаяся Буринской, здесь смело пишет свою фамилию. В Ряжске, когда ее руку свидетельствуют и пристав для удостове­рения просит у ней вид, она так бойко и бодро сохраняет спокой­ствие духа, что пристав не подумал настаивать на предъявлении вида и поверил ей на слово.