Речь по делу Давида и Николая Чхотуа и др. (Тифлисское дело)

Адвокат Спасович В. Д.

Еще в бытность Шарвашидзе в Тифлисе, он предложил Андреевским переехать в свой дом, но они не переехали, боясь стеснить его. После отъезда Шарвашидзе, они вдруг воспользовались приглашением и переехали по инициа­тиве Нины. Это утверждает прямо В. Туманова, это утверждает и мать, объясняя переезд так: Нине, которая любила все устраи­вать и укладывать, пришла мысль наклеить ярлычки на вещи в доме Шарвашидзе, ей принадлежащие. Положение в доме оказа­лось не очень удобное не потому, чтобы Д. Чхотуа не был преду­предителен, но по недостатку подходящей прислуги. На всем све­те прислуга такова, что родственники господ для них люди чужие, которым служат они нехотя, если не ублажат их подарками, а мать и дочь — женщины расчетливые. Какая притом прислуга из неук­люжих абхазцев или осетин могла быть годна для дам такого об­щества и воспитания, к каким принадлежали Андреевские? Какая горничная — Зураб Коридзе, двигающийся медленно как авто­мат. Зураб Коридзе, который скажет флегматически «сейчас», и ждешь его потом минут десять или двадцать? Обе дамы от этой прислуги требовали весьма малого, сами выливали горшки, не обедали дома и, разумеется, имели в виду пробыть здесь наиболее короткое время, затем уехать; их пребывание имело характер слу­чайности, думалось, уедут через день, через два. А задержали их случайно появившиеся одно за другим обстоятельства. Ездили в Каджоры в фаэтоне, в сопровождении Габисония. По показанию свидетелей Тохадзе и Хидакова, Нина ездила в лес Дрэ и обеща­ла хизанам, что их судьба будет устроена; наконец, была извест­ная покупка в Тифлисе места под дом, по предложению Сулханова, о чем писала Н. Андреевская в письме к Шарвашидзе. Об этой новой затее, задержавшей именно еще на некоторое время Нину, не мог знать Д. Чхотуа, ездивший с Андреем Николаевым 20 июля « возвратившийся 21 вечером из Дрэ. 21 он вернулся, а 23 дол­жен был ехать в Кутаис, к Шарвашидзе, везти отцовскую шаш­ку, починенную в Тифлисе.

У него в промежутке поездок только и было полтора дня, в течение которых он узнал о предстоящей покупке земли. Он пред­полагал ехать в Гори. Он думал, что они уехали. Их обыкновен­ное времяпрепровождение было следующее: утро они проводили дома, в три часа пополудни отправлялись обедать в гостиницу, возвращались в семь часов вечера домой, пили чай, потом дамы запирались у себя и просиживали по городскому современному обычаю часов до двенадцати и до первого, между тем, как при­слуга спала мертвым сном уже в половине десятого или в десять часов и даже не светился огонек в коридоре. Так как даже за естественной нуждой дамы не выходили на двор, то устроение за­сады, без вызова их из комнаты, было немыслимо; вызов без мо­тива — тем паче.