Речь по делу Давида и Николая Чхотуа и др. (Тифлисское дело)

Адвокат Спасович В. Д.

По показанию Мусы, Лоладзе без ведома доктора выписал его из лазарета, подсадил к Зурабу Коридзе и, сочинив, показа­ние, учил, как показывать. И старший полицеймейстер Беллик со­ветовал показывать, как научил Лоладзе. Все это происходило в метехском замке. Даже Беллик сам признает, что он обещал Мгеладзе вывод из одиночного заключения и смягчение наказания за признание. Кроме того, имеется с печатью правдивости показа­ние Дм. Сапара-Швили, что Мгеладзе и Коридзе обвиняли друг друга в ложных доносах по наущению Лоладзе и что перед смертью Мгеладзе страшно мучился и приказал ему, Сапара-Шви­ли, объявить, что, мучимый Лоладзе, он напрасно оклеветал невинных людей.

Итак, господа судьи, правильно поступил суд, отвергнув полу­признания Мгеладзе и Коридзе, как зараженные органическим пороком, как явно противозаконные, вымученные.

Но при отсечении пораженных антоновым огнем членов надо действовать энергично и решительно, надо вырезать гнилое с кор­нем, надо вглубь резать яблоко и захватывать не только темно-бурое пятно, но и светлобурую полость, отделяющую гнилое от здо­рового. Суд не сделал ни того, ни другого; он не предал суду Ло­ладзе, следовательно, не пошел вглубь; он и не все гнилые пятна очистил, напротив того, многими пользовался. Возьмем, например, его отзыв о показании Дгебуидзе. Свидетель этот, говорит суд, показал на предварительном следствии, что за неделю до убийст­ва Габисония спрашивал его, как поступить ему: его подговарива­ют убить Андреевскую. Это показание ничем не опровергнуто, а потому не может возбуждать подозрения в достоверности его... и т. д. Вы спросите, кто такой Дгебуидзе? Я вам на это отвечу, что это каторжник, лишенный прав, состояния, обязательно до­ставленный к следователю. Цинамзгваровым и пропавший бесслед­но, так что его не могли разыскать. Напрасно Габисония клянет­ся, что его в глаза не видел, что они и не знакомы, что в Александровском саду не мог советоваться, потому что из дела явст­вует, что за неделю до события еще не существовало даже того мотива неудовольствия, который эксплуатируется обвинительным актом, — удаления Д. Чхотуа от звания управляющего,— а все-та­ки Габисония должен опровергнуть показание Дгебуидзе. Да, пе­ред таким приемом, перед таким судом кто же устоит и очистит­ся? Волосы становятся дыбом: воришка, бродяга, не помнящий родства, заявит в глаза мне, прожившему на виду всего общества 50 лет: «Ты сознавался мне, что ты крал, что ты убил или совер­шил прелюбодеяние», — и я буду осужден, потому что я не опро­верг.