Речь Ф. Н. Плевако в защиту Каструбо-Карицкого по делу Дмитриевой и Каструбо-Карицкого

Адвокат Урусов А. И.

Вот данные, свидетельствующие о связи. Прибавьте к этому солдат, которые служат у Дмитриевой, прибавьте право Дмитрие­вой иногда пользоваться экипажем Карицкого. Вот и все. Не ду­маю, чтобы можно было даже и связь считать доказанной. О ней говорят, ее предполагают. Ссылались здесь на то, что всей Рязани это известно. Я не имею об этом никаких сведений. Я думаю, что и вам собирать сведения из сомнительных источников не следует. Мало ли слухов, которые имеют своим основанием сплетню, пред­убеждение? Ваша и наша задачи решать вопросы на основании то­го, что добыто здесь, на суде.

Я разобрал первый, самый, по мнению многих, основной вопрос в деле, самый многоговорящий факт. Но если отстранить предубеж­дения, если смотреть на дело без предвзятой мысли во что бы то ни стало обвинить человека, то нечего много было спорить из-за этого вопроса. Обвинительной, обезоруживающей силы этот факт не имеет. Допустим его. Допустим, что связь была. Может быть, это и верно. Ну, что же из этого? Неужели человек, находящий­ся в связи, непременно участвует во всех проступках своей любов­ницы, непременно главный виновник ее преступлений? Конечно, такая логика ничем не оправдывается. Но если Карицкий не был виновник тех преступлений, в которых его вместе с собой обви­няет Дмитриева, то зачем ему скрывать связь, чего бояться? Правда, странно скрывать безразличные факты, странно и подо­зрительно в человеке упорное отрицание самых дозволительных по­ступков. Но связь Карицкого далеко не безразличная вещь, да­леко не дозволительная с точки зрения общественной нравствен­ности. Связь для человека семейного, для человека, не желающе­го разорваться с семьей, не желающего оглашать ее перед членами семейства, секрет и очень дорогой секрет. До последней возможно­сти стараются скрыть его. Связь неудобно оглашать и в обществе; свободные связи отражаются и в общественном положении лица. Вот чем мотивируется, объясняется отрицание Карицким своей связи. А если человек раз стал на ложную дорогу, ему прихо­дится с каждым часом все труднее и труднее отстаивать свое по­ложение. Правда неминуемо возьмет свое, ложь обнаружится. Но ложь, обнаружившаяся в известном предмете, еще не доказывает лжи во всем. Ее можно предполагать, но нельзя утверждать. Если Карицкий говорил неправду, что не было связи, то отсюда сле­дует только, что связь была, но не следует еще, что истина в отри­цании каждого его слова. Если не верят Карицкому, что не он ви­новник похищения денег Галича, что он не виноват в проколе околоплодного пузыря, то пусть докажут, что именно он виновник обоих фактов.