Речь по делу Давида и Николая Чхотуа и др. (Тифлисское дело)

Адвокат Спасович В. Д.

Изложив логические основания, по которым и профаны, како­вы судьи и стороны, могут, конечно, не по существу, а только с внешней стороны, с кассационной, так сказать, точки зрения, отнес­лись к делу, я позволю себе применить эти критерии к экспертизе по делу Н. Андреевской.

Я думаю, что не обижу и не скажу ничего неприятного для экспертов Блюмберга, Главацкого, Горалевича и Павловского, ска­зав, что они не то что дилетанты, но и не полные специалисты, так сказать, полуспециалисты, такие, например, каким был бы я крити­ком, если бы мне дали разрешать тонкие вопросы права полицей­ского, финансового или административного. Все эксперты — искус­ные люди в принесении помощи живому больному человеку, но не в исследовании причин смерти умершего.

Лекции судебной медицины, этой крайней специальности в кругу медицинских знаний, — предмет второстепенный, остающий­ся в наших тетрадях, да несколько печатных учебников, да соб­ственный опыт — десятка два вскрытий, а эти опыты куда как не­достаточны, все это способствует образованию поспешных индук­ций, общих выводов из нескольких случайных примеров.

Ни один из экспертов не мог объяснить признаков утопления и удавления генетически; они говорят есть, но не говорят почему? Зато явились обобщения, например, у Блюмберга о пустоте моче­вого пузыря, от которых он сам должен был отказаться, совершен­но такие же основательные, как обобщения Пидуа: утопленники плывут вверх спиной, а утопленницы наоборот. При такой экспер­тизе не вполне специалистов весьма важное значение имеет литера­тура, книжки. Знание у нас не хранится под спудом; есть по каждому знанию печатные учебники, капитализированный опыт целых веков, изложенный в доступной форме. Если эти книжки говорят прямо противное тому, что говорят живые эксперты, то я не сове­товал бы судить по книжкам по причинам, которые я потом изло­жу, но я бы советовал не верить и экспертам относительно этого факта, а раз не веришь этим фактам, то все обаяние их авторитета пропало, — не веришь им совсем. Авторитет есть нечто цельное, как заговор. Раз в одном пункте его провалишь, он провалится и во всей своей целости. Но даже один беглый просмотр книжек самых извест­ных, самых употребительнейших учебников достаточен, чтобы пошат­нуть всю веру в экспертизу. Книжки говорят противное тому, что экспертиза. Господа, я не специалист, но учебники я перелистывал, и вот что я нашел в самых употребительнейших из них каковы: Casper, Liman для вскрытия трупов, Mittelerweig, перевод про­фессора Крылова, Briandet Chaudet, Tardieu и другие.