Речь по делу Давида и Николая Чхотуа и др. (Тифлисское дело)

Адвокат Спасович В. Д.

Почему же и их не употребить? Докажите, что они фабрикованы. Я уже это, полагаю, доказал и еще раз докажу: вспомните мокрые сапоги и револьвер Чхотуа.

Мокрых сапог не оказалось, а револьвер, по показаниям Константина Дадашиколиани, оказался купленным с патронташем за 21 руб. 50 коп. на следующий день после события 22 июля, когда Чхотуа считал себя в опасности не только от юстиции, но и от публики, и приобрел это смертоносное оружие.

Противоречий в показаниях Варвары Андреевской я не буду излагать; я уже на них указывал: они бьют в нос, режут глаза. Кажется, ревностные следователи, Кобиев и Цинамзгваров, до­прашивали В. Андреевскую в Тифлисе; между тем в Одессе, при мелочном допрашивании о том же, о чем она уже была в Тифлисе допрошена, от нее добыто совсем противное тому, что добыто в Тифлисе.

Я припомню только заключительные слова ее показания при Кобиеве и Цинамзгварове от 28 июля: «У Нины никаких неприятностей с Чхотуа не было. Мне крайне неприятно, что из-за этого дела явились нарекания в обществе на Чхотуа и на моего зятя. Я этим слухам не верю и совершенно уверена, что здесь ни­какого преступления не могло быть, а просто несчастный случай при купании, на которое моя дочь, Нина, как я ее знаю, могла по своему характеру смело решиться».

Многие соображения эти и тому подобные отзывы забыты, а взяты из показаний В. Андреевской последующие, позднейшие, когда ей, слабой женщине, втолковали, что Нина убита, и эти только отзывы легли в основание приговора.

Деятельность окружного суда в этом отношении я бы охарак­теризовал следующим образом: окружной суд имел перед собой самый трудный материал — чистые, хрустальные струи историче­ского предания, сливающиеся с мутными притоками бессознатель­но ложной легенды, с грязными и вонючими осадками из клоак подлога с нарочно деланными показаниями. Он, по своему край­нему разумению, старался поступить критично, но не успел; пла­вающие по поверхности явную падаль и нечистоты он выделил, но затем он забыл, что и в очищенном-то жидком остатке, без твер­дых частиц, к чистому примешано грязное, что тончайшие миазмы, невидимые на глаз, разведены в целом растворе и что прежде чем воспользоваться этой водой, надобно ее профильтровать, а может быть, и подвергнуть перегонке.