Речь по делу Давида и Николая Чхотуа и др. (Тифлисское дело)

Адвокат Спасович В. Д.

Каж­дый своеобразно устроенный суд иначе функционирует, и есть ко­ренное различие в этом отношении между судом с присяжными, окончательно решающим дела в одной инстанции, и судом тифлис­ской палаты, решающим дела по апелляции. Основной тип судопро­изводства по судоустройству есть суд с присяжными. К нему при­менены и приспособлены почти все кассационные решения, даже и такие, которые имеют самый общий характер. В суде с присяжными источники предлагаются далеко не все; здесь заботливо усекаются, так сказать, все дикие ветви; запрещено читать и собственные приз­нания, и опыты дознания, и некоторые документы; не могут быть подвергнуты под опыты судебного следствия и вещественные дока­зательства. Вы, господа судьи, гораздо свободнее в этом отноше­нии, вы рассматриваете все дело от первой страницы до последней, вы знаете его полнее, нежели присяжные, вы знаете больше, но и к источникам вы смолоду привыкли относиться критически, для вас не существует причин, заставляющих законодателя искусственно устранять те из источников, которым он не совсем доверяет. Как историк пользуется всеми ими, так и вы воспользуетесь всеми источ­никами и позволите мне ссылаться на всякий источник, лишь бы он имелся в деле. Но вследствие того, что вы рассматриваете дело во второй инстанции, не повторяя всего судебного следствия, знание ваше менее непосредственное, изучение менее наглядное, опыт ваш имеет более книжный, бумажный характер; каждая буква в прото­коле что-нибудь весит, и вы не будете мне препятствовать, когда я буду взвешивать слова, буквы и даже запятые, уничтожая измы­шления, искажения истины и прикрасы в самом их зародыше.

Кроме   этих   двух  существенных  различий, есть еще одно третье, которому приписывают большое значение, но на которое я попрошу не обращать внимания. Оно заключается в том, что, так как присяжные ничем не мотивируют своего решения, а вы обяза­ны мотивировать, то суд присяжных в своих осуждениях несравнен­но смелее и решительнее, что суд присяжных может и должен брать более на свою совесть. Юстиция присяжных способна ошибаться и увлекаться, но она менее дискредитируется. Когда есть, и, несомнен­но, есть факт преступления налицо, а с другой стороны, в обвиняе­мом сильнее к совершению его мотивы, удостоверенные порывы и стремления к тому, чтобы воспользоваться плодами жизни, или, по крайней мере, напряженное выжидание результата, то сотни раз я это видел и испытал, для совести присяжных этого достаточно: смело перекидывается воздушный мостик стройной аркой от преступления к мотивам, хотя бы в деле не было и малейшего следа руки обвиняемого.