Речь А. И. Урусова в защиту Дмитриевой по делу Дмитриевой и Каструбо-Карицкого

Адвокат Урусов А. И.

Увидав слишком поздно свою ошибку, Карицкий по роко­вой логической необходимости должен был искать с нею свидания, чтобы попробовать снова подчинить ее своему влиянию. Карицкий отрицает свидание точно так же, как отрицает связь, отрицает при­сылку солдат, знакомство с Стабниковым, словом, отрицает все. Как ни странно, такое поведение со стороны человека умного, но и в этой систематической лжи есть роковая ломка, независимая от воли лица. Как только Карицкий признает, что он был в связи с Дмитриевой, так обрушивается на него всей тяжестью целая цепь фактов, неразрывно связанных между собой. Средины нет; если он признает одно, логика фактов заставит его признать другое, и об­наружится соотношение между кражей и выкидышем. Вниматель­ное изучение этих фактов убеждает нас в том, что они сцеплены не случайно, а какой-то неотвратимой необходимостью. Опасаясь не­ожиданных комбинаций, которые были бы вызваны признанием ча­сти истины, Карицкий заперся в безусловном отрицании. Такое положение имеет свои неудобства: так, если будет доказано, что из десяти случаев человек солгал в девяти, то можно со значительною степенью вероятности заключить, что он солгал и в десятом. Итак, свидание с Дмитриевой было необходимо. Оно и состоялось в цейх­гаузе острога, что подтверждено свидетельскими показаниями Гро­мова, Яропольского, Юдина и Поповича. На этом пункте Кариц­кий потерпел полное поражение, хотя пытался дать отпор посред­ством показания Морозова; но неожиданное появление вызванного мною свидетеля Соколова уничтожило и эту последнюю надежду. Ложь Карицкого была обнаружена блистательно. И недаром пы­тался Карицкий отрицать свидание в тюрьме, оно непосредствен­но связано с самым замечательным эпизодом настоящего процесса, с вопросом о записке. Прошу вас, присяжные заседатели, обратить внимание на то, что само по себе свидание Карицкого с родствен­ницей и хорошей знакомой  в тюрьме   не   представляет ничего необыкновенного. Напротив, странно, что не было такого свидания, пока Дмитриева не сделала полного сознания 14 января. Но тай­ное свидание наедине представляло затруднения, последствия кото­рых не замедлили обнаружиться для Морозова: он лишился места.

К этому свиданию Карицкий подготовил такую штуку, которой нельзя не отдать должной похвалы. Комбинация, построенная на записке, предъявленной защитником Кассель, была мастерски об­думана и превосходно исполнена. Если она провалилась на суде, то никак не по вине Карицкого, который ничего, даже крестного зна­мения, не упустил, чтобы придать ей значение ошеломляющего уда­ра. Не только для публики, но даже опытному глазу с первого взгляда показалось, что записка эта решает дело в пользу Кариц­кого и топит Дмитриеву.