Речь А. И. Урусова в защиту Дмитриевой по делу Дмитриевой и Каструбо-Карицкого

Адвокат Урусов А. И.

Что такое судебное следствие? Проверка материала, собранного предварительным. Все предварительное следствие про­никнуто убеждением в невиновности Карицкого, оно как бы отстра­няет его, оставляет в тени, наконец, оно вовсе не привлекает его к суду, как вдруг судебная палата наложила на него свою руку. Но уверенность Карицкого уступает место сильному раздражению при появлении не допрошенных на предварительном следствии свидете­лей. Это понятно: новые показания, разноречия, обнаруживающиеся здесь, на суде, новые свидетели — все это, сгруппированное с неко­торыми отрывочными фактами, бросает проблески света на дело. Подождите несколько минут, всмотритесь пристально, и дело еще разъяснится, и ваша совесть найдет себе опору в фактических вы­водах. Не только то истина, что можно тронуть руками... Приступаю к рассмотрению факта кражи. Я прошу вас припомнить, что 19 июня 1868 г. Карицкий был в гостях у Галича в деревне, в день рождения его покойной жены. Галич, вероятно, и в то время отли­чался тем самым беспорядком в ведении своих дел, который обна­ружился в его показаниях на суде. Он не знал счета своим день­гам, знал только, что они лежат в пачках, а пачки клал в простой письменный стол в кабинете. Вы помните, что Карицкий ночевал в этом самом кабинете и, по справедливому замечанию товарища про­курора, ночевал один, как почетный гость. Сам Галич говорит, что хотя постелей было несколько, но что, кроме Карицкого, кажется, никто не ночевал. Впоследствии в передней нашли ключ, свободно отпиравший ящик, где лежали украденные деньги. Откуда взялся этот ключ — неизвестно, но оставляя его в передней, вор довольно искусно наводил подозрение на прислугу. Как видно из показаний умершей жены Галича, похищенные деньги не проверялись с мая ме­сяца, и проверялись ли даже в мае — неизвестно. Так, из показа­ния Галича, который представляет собой воплощенную забывчи­вость, быть может, вполне безыскусственно, сквозь целый лес не­проходимых противоречий, видно, что он ездил в мае месяце в Во­ронеж, что он в то время, по показанию его жены, возил с собою банковые билеты, а в июне месяце, прибавил Галич на суде, «я брал только одни серии, которые хотел поместить в банк, но не поместил, потому что нашел невыгодным, и повез их обратно». Следователь­но, с мая по июнь, когда обнаружилась кража, похищенные деньги не были проверены. Из собственного показания Галича видно, что в бумагах его происходит страшный беспорядок. Проверка прои­зошла только тогда, когда потребовались деньги на приданое до­черей. Итак, не подлежит сомнению, во-первых, что 19 июня Карицкий был у Галича в деревне, ночевал в кабинете, где были день­ги, ночевал, по всей вероятности, один и что после его отъезда найден неизвестно кому принадлежащий ключ, отпиравший без звона ящик письменного стола.