Речь по делу Ольги Палем
Адвокат Карабчевский Н. П.
Отсюда они едут в Крым, совершают настоящее свадебное путешествие, на обратном пути съезжаются с Матеранским, который просит Ольгу Васильевну «похлопотать» в Петербурге о предоставлении ему права поступить в Киевский университет; в Курске сидят несколько дней без денег, пока их не выручает переводом по телеграфу Кандинский, и, наконец, возвращаются в Петербург на зимние квартиры.
Квартира, разумеется, нанимается общая, хозяйство идет опять по-прежнему. Самочувствие Довнара прекрасное. Он добился желанной цели. Прикладные науки, преподаваемые в институте, ему необыкновенно нравятся; он как бы предчувствует заранее полный успех, полную победу на вновь избранном им поприще. Закадычного друга своего Матеранского, как бы в туманном провидении своего светлого будущего, он наставительно вразумляет: «Свет уважает только успех и, пожалуй, хорошо делает! ». Матеранский в это время, как-то странно выбитый из колеи, оставшись не «у дел», был весьма пессимистически настроен и мечтал убраться из Одессы, «хотя бы на Сахалин». Так начался академический 1892—1893 год для вновь испеченного студента Института инженеров путей сообщения Александра Довнара.
Теперь события уже пойдут быстрее. Всю зиму Довнар и Ольга Васильевна по-прежнему вместе. Он знакомит с ней некоторых своих новых товарищей. Из них выделяется Милицер, приобретающий в конце концов над Довнаром огромное влияние. Ему Ольгу Васильевну он и не пытается выдавать за свою жену, он откровенно объясняет, что «живет с барынькой». Палем чувствует себя несколько растерянной, как бы выбитой из колеи; она тревожно прислушивается к происходящим вокруг нее новым разговорам, к тону, который пытается принимать с ней иногда «Саша», и все, как будто, чего-то понять не может. Не то, чтобы Довнар вовсе охладел к ней, — нет; но какая-то не то пренебрежительная, не то равнодушная нотка начинает звучать. Она прислушивается и не верит своим ушам. Желая возбудить его ревность и вместе, быть может, поймать на удочку «коварного друга», чтобы открыть на него «Саше» глаза, она начинает грубо заигрывать и кокетничать с Милицером в присутствии самого Довнара. Последний остается равнодушным и только вызывающе посмеивается.
Иногда молодость, впрочем, берет свое. На Александра Довнара вдруг находят снова приступы влюбления, он снова зовет ее «жучком мохнатым», снова нежит, ласкает и страстно целует. Тогда она, в свою очередь, начинает приступать к нему: «Женись на мне... женись, ты обещал... Ты увидишь, какая я буду тогда, увидишь! » Он или отделывался шуткой, или ссылался на то, что студентам вступать в законный брак не дозволяется. Так проходит зима. Они ссорятся, дерутся. Каждый раз, когда он, по случаю совместных занятий для подготовления к репетициям, засиживается подолгу у Милицера, она подкарауливает его и делает ему сцены тут же на улице. Раз с визгом и воплями она гонится за ним по всей Николаевской улице, крича, что не пустит его больше к этому «поляку», который вооружает его против России и желает отнять его у нее — Палем. На другой день Довнар оправдывался перед Милицером в своем постыдном для мужчины бегстве: «Поневоле побежишь. Моя Ольга Васильевна добиралась вчера до моей физиономии».