Речь по делу Ольги Палем
Адвокат Карабчевский Н. П.
Оправдается ли 1 такая характеристика, если мы проследим отношения Палем к мужчинам, начиная с первого, Кандинского, которому она досталась молодой, семнадцатилетней девушкой.
Сведения о ее «доступности» распространились из того же источника, откуда направлялись и предыдущие, и опять-таки во имя спасения «молодого человека» от происков домогавшейся женитьбы «интриганки». Клич был кликнут Шмидт, матерью молодого человека, к родственникам и товарищам его. Таковы Шелейко, Матеранский, Милицер, Панов. С тех пор и пошла молва о безнравственности Палем. Они спешили доставить те или другие сведения. Эти сведения послужили материалом и для характеристики Палем в настоящем деле. Всмотримся в них ближе.
За время сожительства ее с Кандинским, как удостоверяют это сам Кандинский и его ближайший приятель, полковник Калемин, поведение Палем с этой стороны было безукоризненно. Несмотря на двусмысленное свое положение в качестве живущей на отдельной квартире одинокой особы, посещаемой уже немолодым человеком, она ведет образ жизни скромный, замкнутый, не заставляющий о себе говорить. По дальнейшим отношениям Кандинского к Палем, по тону его показания, по свидетельству, наконец, его друга Калемина, мы вправе заключить, что Палем, расставшись два года спустя с Кандинским, оставила в нем о себе наилучшие воспоминания. Кандинский и Калемин и до сих пор относятся к подсудимой не только с расположением и приязнью, но и с безусловным уважением. За время сожительства с Кандинским несмотря на крайнюю молодость Палем, на нее не легло и тени подозрения ни в развращенности, ни во фривольности ее поведения.
Затем, начиная с лета 1889 года, она остается свободной, еще более одинокой, несколько обеспеченной материально, молодой красивой женщиной, обращающей на себя внимание, вызывающей со всех сторон ухаживания, собирающей вокруг себя целую толпу молодежи. Она начинает вращаться в обществе молодых студентов, офицеров, юнкеров, гимназистов. Они устраивают для нее кавалькады, сопровождают ее верхом на загородные прогулки, водят ее на студенческие вечеринки, танцевальные вечера; в ее обществе шумно, весело и, главное, молодо и непринужденно. Если бы Палем были присущи те развращенные наклонности, на которые указывало обвинение, то, конечно, картина ее «падения» получилась бы довольно мрачная, так как никаких внешних сдерживающих препятствий не существовало. Наперерыв преследуемая ухаживаниями, брошенная одна в круг маловоспитанной молодежи, совершенно свободная, независимая, она, конечно, легко могла бы «пойти по рукам». И, тем не менее, наперекор всем этим неблагоприятным внешним условиям, по рукам она не пошла. Все ее обличители, Шелейко, Матеранский, Милицер, отделываются общими фразами, собственными своими умозаключениями, ссылками на слухи, но фактов не приводят никаких.
Один лишь свидетель, студент Зарифи, удостоверил нам здесь под присягой, что после того, как Палем разошлась с Кандинским, и ранее своего знакомства с Александром Довнаром, она была с ним, Зарифи, в близких отношениях, что связь длилась несколько месяцев.