Речь по делу Ольги Палем
Адвокат Карабчевский Н. П.
В этом смысле с той и с другой стороны были выданы даже «подписки», тут же, в присутствии Делопроизводителя канцелярии. Разберитесь во всем этом, если можете, господа присяжные заседатели; я решительно бессилен помочь вам. Я только констатирую факт.
Можно было заранее предсказать, что это явится наименее удачным паллиативом для подобной, во всяком случае, очень обострившейся и очень осложнившейся болезни. Время показало это. Но пока «любовная пара» прямо из стен институтской канцелярии дружно направляется в поиски за квартирой. На этот раз имеется, однако, в виду нанять «две» меблированные комнаты, хотя и в одном общем коридоре, по возможности рядом, но с двумя самостоятельными входами. Такое расположение двух смежных комнат, с промежуточной дверью между ними, которая могла бы при надобности открываться и соединять воедино обе половины помещения, находят на Фонтанке, в меблированных комнатах некоего Саросека.
Этот почтенный квартирохозяин весьма дорожащий добрым реноме своих меблированных комнат, обстоятельно доложил нам обо всем, чему был свидетелем. Пришли они зимой, в конце 1893 года, в декабре месяце. Каждый нанял комнату для себя, и каждый стал платить отдельно. Комната Довнара была в одно окно и стоила ему шестнадцать рублей в месяц; комната Палем — в два окна, стоила ей двадцать восемь рублей. Промежуточные двери часто открывались и, таким образом, составлялось одно общее помещение. Какой-то товарищ Довнара (очевидно, Милицер) не раз желал проникнуть к Довнару, но Палем решительно воспротивилась этим свиданиям. Кончилось тем, что по настояниям Ольги Васильевны этого господина перестали даже принимать и он переговаривался с Довнаром записками, которые заносил сам. Ссоры между расположившимися в столь тесном соседстве любовниками случались нередко. Довнар обыкновенно не поднимал голоса, но Ольга Васильевна при подобных обстоятельствах, не стесняясь, шумела на всю квартиру. Нередко, однако, она жаловалась, что Довнар ее бьет и щиплет втихомолку. Чтобы возбудить ревность «Саши», которого она, по наблюдению Саросека, все-таки очень любила, она выходила иногда на площадку лестницы и кокетничала, громко разговаривая, с соседними жильцами, молодыми людьми. Как аккуратному квартирохозяину, Саросеку такие беспорядки вообще не нравились, но он отчасти все-таки жалел Ольгу Васильевну. Видимо, она была несчастлива, часто плакала и очень убивалась о том, что Довнар на ней никогда не женится, хотя раньше хотел жениться и даже обещал ей это. Зная, что Палем имеет некоторые «свои средства», Саросек пытался отвлечь ее от Довнара, говоря, что она еще молода, и даже сам вызвался найти ей жениха. Ольга Васильевна, однако, слышать ничего не хотела. Она твердила свое: если Довнар не будет ей принадлежать, ей никого не нужно, она покончит с собой.
Перед самым Рождеством произошла бурная сцена. Довнар порешил выбраться. Несмотря на ее просьбы, моления, заклятия, оставив ее в истерическом припадке, он уехал. Туманов, товарищ Довнара, живший в тех же меблированных комнатах, принялся ее отхаживать. Пришлось поднять на ноги всю квартиру, посылать за доктором и в аптеку.